Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры – не просто один из главных религиозных центров Подмосковья, а поистине жемчужина нашего культурного достояния. Сюда съезжаются паломники со всего земного шара, представители разных конфессий, и привлекает их не только великолепие храмового комплекса. Приезжают за вдохновением, особой атмосферой, царящей в Лавре и ее окружении.
Духовная притягательная составляющая Лавры как раз понятна и очевидна. Хотелось бы раскрыть именно ее культурную составляющую, показать роль музейного собрания в воспитательном воздействии на различные социальные группы.
Сотни людей лихорадочно скупают билеты на московскую выставку знаменитой пинакотеки Ватикана. Но мало кто знает, что у Русской православной церкви есть аналогичный музей – Церковно-археологический кабинет Московской духовной академии. В отличие от пинакотеки, где собрана исключительно живопись, в музее помимо картин и икон выставлены рукописные и печатные книги, церковная утварь, графика и реликвии, связанные с жизнью подвижников благочестия и выдающихся церковных деятелей.
В книге почетных гостей Святейший Патриарх Алексий I написал: «Много раз я посещал Церковно—археологический кабинет… Дай Бог, чтобы изучая это богатое собрание, наши воспитанники, кандидаты в священство, научились в нем любить, понимать и ценить наше истинно церковное искусство».
В беседе с главным хранителем экспозиции музея – Анной Юрьевой Подкаменной – мы постарались найти ответ на вопросы о роли музея в изучении истории и культуры нашей страны. Тем более что сам музей находится в историческом здании и является самым большим в России церковным музеем.
Лавра и ее насельники были участниками многих исторических событий, да и сам лаврский комплекс – это, по сути, музей под открытым небом. Как музей помогает изучать прошлое нашей страны?
Музей ведет многогранную деятельность и играет серьезную роль в культурной жизни Церкви и общества. Нахождение его в стенах Московской духовной академии (далее – МДА) примечательно тем, что это первое высшее учебное заведение нашей страны. Сначала это была Славяно-греко-латинская академия, традиции которой продолжает МДА и которую когда-то заканчивал именитый русский ученый М.В. Ломоносов. Будучи преемницей русской духовной традиции, МДА принимает решение организовать музей. На тот момент существовало большое явление русской образовательной науки – изучение научной археологии. В третьей четверти XIX века открывается кафедра церковной археологии.
Тогда же Ф.И. Буслаев пишет свои знаменитые труды – «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» – легендарному памятнику церковнославянской письменности, и «Историческая христоматия церковнославянского и древнерусского языков». Ученый выяснил, что христианизация языка не только наложила отпечаток на его формы, но и повлияла, как он полагал , на умственное развитие народа. В «Исторической христоматии» же Федор Иванович показал богатство жанров и трансформаций образцов приказной литературы, ее влияние на формирование стилей литературного языка. Выводы Буслаева составили программу дальнейшего изучения истории русского языка.
Изучая иконографию, Буслаев много работал с архивными документами и ему удалось продемонстрировать огромную содержательную основу изображения. Он разобрал не только внешние качества рукописей, их техническое исполнение, но и проник в символику, стилизацию, «костюм» письма. В результате кропотливого труда он пришел к заключению, что любое изображение опирается на какой-то текст. Отсюда любовь к слову, трепетное отношение к слову появляется в русской культуре. В музее как раз раскрывается словесная сторона русского искусства.
Надо сказать, что музей образован теми людьми, которые здесь же и выпускались, это альма-матер русских патриархов. Патриарх Алексий I (Симанский), патриарх Пимен (Извеков), святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, знаменитый своей стихотворной перепиской с А.С. Пушкиным, и многие другие деятели Русской православной церкви преподносили дары в коллекцию музея.
Среди благодетелей бывали светские личности?
Да, такие случаи были. Мы узнаем из архивных записей, что это были потрясающие коллекционеры, которых «терпели» даже в советские годы. Известно, что знаменитый кремлевский врач В.В. Величко, например, тоже являлся вкладчиком музея.
По вкладным книгам мы выявили около 200 архиереев, среди них – святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Иероним (Захаров), митрополит Виктор (Святин), который возглавлял русско-японскую миссию. Мы сейчас поднимаем архивные записи и находим очень много благодарностей людям с разных точек земли, которые присылали книги и иконы. И музей, и академия каждый вклад отмечали благодарностью: «Благодарим за такой-то вклад в музей МДА». Это большая историческая широта.
В советские годы Лавру и музей показывали как визитную карточку в знак того, что в Советском Союзе все хорошо со свободой мысли, русское православие, справляются службы и вот – даже есть музей, где можно посмотреть иконы. Это была закрытая площадка. Для всех иностранных делегаций вторым номером культурной программы было посещение Лавры и, соответственно, музея.
А сегодня иностранные делегации, которые приезжают в Россию, посещают музей?
Все, кто посещает Лавру, стараются посетить и музей. Мы ведем гостевую книгу, в которой гости оставляют свои пожелания, благодарности, отзывы об услышанном и увиденном. В ней есть автографы В.В. Путина, очень многих дипломатов, общественных деятелей. Буквально на этой неделе был представитель Японского посольства с супругой. Все гости оставляют свои подписи. По возможности, мы стараемся переводить книги в электронный формат и предоставить записи из гостевой книги в открытый доступ, но нужно понимать – это достаточно трудоемкий и небыстрый процесс.
Надо также отметить, что для свободного посещения музей открылся только 2 года назад. До этого попасть сюда можно было только по особому прошению, которое подавалось ректору МДА.
Возвращаясь к вопросу об исторической роли музейной коллекции: насколько нам известно, она рождалась дважды? Кто же был родоначальников этой традиции?
Надо сказать, что у коллекции действительно непростая судьба. Первая коллекция была собрана до официального создания Церковно-археологического кабинета – в 1814 году ректором академии протоиереем Александром Горским. Это был выставочный кабинет, который находился в библиотечном корпусе и служил для учебных целей. Там собрали небольшую коллекцию икон, картин и монет. А в Царских чертогах, где расположен музей в настоящее время, соответственно, начали собираться царские дары. Ядро коллекции первоначального музея формировалось из подарков императорской семьи: портреты императоров, членов царской семьи, видных церковных и светских деятелей. В настоящее время в музее эти работы представлены произведениями художников XVIII и XIX века.
После революции и закрытия академии музей был буквально разграблен. К настоящему моменту найдено только несколько экспонатов. Всем казалось, что на этом история коллекции окончена. А дальше произошло чудо. В 1943 году в церковно-государственных отношениях наступило потепление, а в 1950 году началось восстановление музея.
У нас есть мемориальный кабинет патриарха Алексия I, который очень продолжительный срок возглавлял РПЦ и здесь получал до революции образование. Это незримая связующая нить между прошлым и настоящим – именно он основал эту дореволюционную школу, здесь находится его келья, именно в этих стенах определился его монашеский путь, здесь хранятся его личные вещи, а также убранство и мебель из его кабинета.
В мемориальном кабинете можно увидеть личные и богослужебные вещи предстоятеля Русской православной церкви: его келейные иконы, облачения, посохи, жезлы, митры, панагии, кресты. В советские годы, в переломный момент в 1943 году, здание было передано под представительство патриархии здание в Чистом переулке, которое когда-то занимал немецкий посол. Вся немецкая мебель была передана патриарху. Сейчас здесь хранится стол, за которым трудился патриарх. Но особое внимание хотелось бы уделить одному предмету, который характеризует патриарха. Он был очень пунктуальным человеком и боялся опоздать на какое-нибудь важное мероприятие. Но в силу своих убеждений, будучи дворянином по своему происхождению, он не признавал наручных часов. А карманные часы из-за множества слоев облачений было тяжело доставать. Поэтому он часто вопрошал о времени своих помощников. Один из иподиаконов патриарха (будущий митрополит Питирим (Нечаев) преподнес первосвятителю необычный подарок. Архиерейский посох – неотъемлемый предмет жизни епископа, символ власти над паствой. В центре посоха вмонтированы часы, и ему не составляло труда следить за временем. Также до конца жизни патриарх носил сапоги, которые, по воспоминаниям его помощников, он всегда начищал самолично. Однажды его келейник сам начистил ему сапоги, за что получил хорошую взбучку.
Еще одна витрина привлекает внимание – это коптские кресты причудливой формы. Во время визитов представителей Коптской церкви в нашу страну они держат в руках крест необычной формы. А в конце визита передают его предстоятелю нашей церкви. Так собралась необычная коллекция. В музее также хранится более 70 орденов и медалей, которыми был награжден патриарх Алексий за все годы служения, как от церковных властей, так и от светских.
Исторические интерьеры Царских чертогов очень интересны. Они сохранились в переделке 1740-х годов, когда здание готовили к приему императрицы Елизаветы Петровны. Рельефная лепнина на сводах, по рисункам Бартоломео Карло Растрелли, наборный паркет, изразцовые печи составляют декор приемных залов. В парадном зале по указу Елизаветы Петровны была воплощена в жизнь идея ее отца-императора Петра I: в 32 картушах представлена батальная история правления Первого русского императора. Так, в одном пространстве в хронологическом разрезе мы рассказываем о нескольких эпохах.
Сегодня общество и образовательные учреждения обращаются к музею как к хранилищу человеческого гения, который воплощает в себе самую живую суть культуры во взаимном переходе от прошлого к настоящему. Воспитанники духовной академии принимают участие в экскурсионной деятельности? Можно ли назвать их «музейными педагогами»?
Конечно! Самым наипосредственнейшим образом. Во-первых, уже 7 лет при МДА есть кафедра истории и теории церковного искусства. Магистерская программа готовит будущих музеологов, искусствоведов. Защищаются диссертации по архитектуре, иконографии, древнерусскому, западноевропейскому искусству. Во-вторых, музей – это площадка, которая считается самым представительным послушанием, на которое поступают учащиеся второго-третьего курса. Послушание приоритетное, на него могут вызвать даже с пар. Кроме того, на экскурсиях приходится погружать слушателей очень глубоко, поскольку они порой не знают, из каких книг состоит Библия и что на чем зиждется. Нам приходится делать очень большой экскурс, и не только об иконах, но и об основах иконопочитания. В зависимости от интереса аудитории иногда вкратце пересказываем почти всю Библию. Поэтому все послушающиеся студенты у нас проходят обязательную подготовку с методическим отделом и в конце занятий сдают экзамен. Это очень ответственная миссия.
Таким образом, музейная педагогика имеет непосредственное отношение к коллекции. Методист проводит еженедельные занятия со студентами-послушниками. Они тренируются рассказывать, готовятся к публичным выступлениям на любом уровне подготовленного слушателя, учатся адаптировать информацию. Некоторые закрепляются здесь еще во время обучения на бакалавриате, а потом остаются и, учась в магистратуре, все равно приходят проводить экскурсии, у некоторых есть авторские наработки. А будущие музеологи проходят у нас практику, изучают общий предмет «Описание и анализ памятников» непосредственно на коллекции. Здесь есть площадка для копирования, поэтому большинство учащихся МДА в целях научения проходят в музей как на занятие. Никуда ездить не приходится, удобно.
Иконописные традиции Лавры с древнейших времен сформировали великую школу искусств. Мастера живописи и мозаичного дела были известны и за пределами России. Ведется ли сейчас подготовка таких кадров в академии?
На иконописном факультете есть такое направление. Работают и во фреске, и в мозаике, есть и своя мастерская в Сергиевом Посаде. Например, мозаичное оформление врат при входе в Лавру выполнено руками воспитанников Лавры. Но все-таки их больше специализируют на темпере, поскольку здесь преподает племянница самой матушки Иулиании (Соколовой). Матушка Иулиания воссоздавала академический храм Покрова Богоматери в МДА: росписи стен, свода, некоторые иконы праздничного чина иконостаса, сохраненного из взорванного московского храма Харитона исповедника. Ее труды – это и иконостасы Трапезного храма Лавры, и роспись «Палатки трех мощей» на месте кельи преподобного Сергия. Все это заложило традицию обучения в этих стенах в стиле московской школы живописи XIV–XV веков. Поэтому подготовка ведется по многим направлениям, но преимущественно обучаются технике письма темперными красками.
Темпера – это техника живописи, когда ведется письмо особым составом. Минеральные пигменты – натуральные, драгоценные и полудрагоценные камни, растираются стеклянным курантом в песочек. Все делается вручную. Есть готовые смеси, но выпускники умеют делать это по старинной технике. Растираются камни и готовится эмульсия. Ячный желток – он используется под различные задачи – особым образом настаивается, иногда смешивается на чесночном соке, на уксусе и затворяется с камнем. Это называется темпера (в переводе с латинского temperare – смешивать, умерять, смягчать).
Традиционность сохраняет каноническое письмо, которое создавалось веками. Считается, что это одна из самых строгих школ. Воспитанники не выходят за пределы Лавры без особой потребности. Это город в городе. Они выключаются из обычной жизни на годы обучения. Ежедневно они следуют чину академической жизни: молитвенному правилу, участию в послушаниях.
Коль скоро мы заговорили о письме, есть ли реликвии в стиле каллиграфии в собрании музея?
В советские годы привозили очень много египетских папирусов, поскольку музей изначально был археологической направленности, даже есть несколько свитков на иврите. Берестяных грамот и рукописей, к сожалению, нет. Но большая часть рукописных и старопечатных книг была передана в библиотеку МДА после пожара 1986 года. В музее сейчас сохраняются первопечатные книги Ивана Федорова: «Апостол» московского издания и «Острожская Библия» и рукописные, датированные XVI веком – Ирмологий (сборник церковных песнопений), Евангелие, но это из русской коллекции. А из западноевропейской у нас есть потрясающий Гербовник немецких рыцарей, аналог которому есть только в Мюнхенской библиотеке,– акварельные зарисовки гербов немецких рыцарей, приезжавших на турниры, более 600 рисунков. Вкладчик пожелал остаться неизвестным. И стоит отметить еще один интересный экземпляр нашей рукописной коллекции – Бревиарий. Это служебник, исполненный на пергаменте акварельными красками, для богослужения по латинскому обряду.
Помимо этого, есть печатные книги начала XX века, например, служебник Николая Японского, прославленного в лике святых. Как мы видим, практически 50% коллекции сохранилось из мемориальных вещей. Помимо художественной ценности, они обладают мемориальным значением – когда-то они были связаны с жизнью прославленных подвижников благочестия, иерархов и церковных деятелей.
Музей также располагает великолепными экземплярами живописи и круглой скульптуры.
В частности, у нас хранится знаменитая чудотворная статуя работы венецианского скульптора Рафаэлло Романелли. С ней связана весьма необычная история. Эта бронзовая статуя Иисуса Христа в рост, выше двух метров, сначала хранилась в Донском монастыре. В середине XX века к ней началось настоящее паломничество. По некоторым данным, блаженная Матрона (Московская) посылала верующих к этой статуе собирать дождевую водичку с руки Христа и, по рассказам очевидцев, происходило много чудесных исцелений. Советское правительство не могло смириться с этим, и статуя была спрятана в запасниках Государственного музея архитектуры им. Щусева. А через некоторое время начался долгий процесс передачи скульптуры Русской православной церкви. Только в 80-е годы удалось вернуть реликвию. Ее продают за четыре тысячи триста рублей, причем деньги брать было нельзя. Тогда директор музея им. Щусева – В.И. Балдин – поступает достаточно мудро: он заказывает «макет Троицкого собора с Никоновским приделом, а также макет Соловецкого монастыря в Белом море». Когда спустя 10 лет скульптура заняла место в коллекции музея МДА, и искусствоведы доподлинно установили авторство Романелли, то заметили удивительную особенность лица Спасителя – западноевропейского типа. Праправнук итальянского мастера рассказал, что «чтобы получить заказ у русских, принято было делать лицо заказа с лицом заказчика». Мы можем только дать этому подтверждение, так как когда был найден портрет выдающегося предпринимателя XX века Николая Карловича фон Мекка авторства Б.М. Кустодиева, сходство было поразительным – полная идентичность не только черепной коробки этого образа, но и структура головы, осанка. Для сравнения в коллекции представлены другие итальянские скульптуры с изображением Христа, но у них совершенно иное семитское лицо. Кроме того, на предмастере скульптуры были замечены «красные точки». Это говорит о том, что скульптура была сделана не только из бронзы, но и из мрамора. В скором времени обнаружился близнец из мрамора – он стоит в Америке, в штате Джорджия, на надгробии министра иностранных дел.
Один из залов нашего собрания полностью посвящен западноевропейскому искусству, где мы как раз предлагаем нашим посетителям сравнить, чем отличается икона от картины, где у нас представлены и немецкие живописцы, и итальянские, и даже есть работы XV века. В разделе «Русское искусство» вы можете найти работы Сурикова, Васнецова, Нестерова, Поленова и других русских художников. Отдельных картин нет даже в Государственном каталоге музейного фонда страны.
Ведется ли в музее научная деятельность?
Да, мы очень рады, что это направление активизировалось. Во-первых, с созданием кафедры 40–50% аттестационных работ выходят на базе музейной коллекции. В прошлом году защищалось две магистерские диссертации, связанные с музеем: по собранию богослужебных сосудов из олова и историографического характера по истории формирования коллекции. В результате в научный оборот были введены новые имена мастеров, уточнены атрибуции, что очень немаловажно для нас. Произведен анализ дневниковых записей одного из первых заведующих музея, при котором была собрана основная часть коллекции. Это протоиерей Алексей Остапов – крестник патриарха Алексия I (Симанского), он буквально вырос в патриаршей резиденции в Чистом переулке. Его родной отец Даниил был келейником патриарха. Это была очень близкие люди для Патриарха. Отец Алексей очень трепетно описывает в дневниках о пребывании в резиденции: «Был у Святейшего… Передали из патриархии столько-то икон, столько-то книг…». Он ездил из Сергиева Посада в Москву, как только позволяли обстоятельства, несколько раз в неделю, привозя с собой и вклады, и вложения для пополнения коллекции. Он возглавлял музей с 1955 года и до своей кончины в 1975 году.
Была защищена также магистерская работа по греческой гравюре из собрания Церковно-археологического кабинета, поскольку у нас внушительная коллекция графики. Ведется обширная научно-исследовательская работа на базе музея.
Как развивается музей в нынешних условиях?
Меры, конечно, повлияли, был и карантинный период, поток резко сократился. Был период, когда мы вообще были закрыты. Но музейную деятельность невозможно остановить. Наше большое преимущество в том, что уже более 10 лет музей работает на музейной информационной системе КАМИС, как и музей Андрея Рублева, и Исторический музей, и другие ведущие музеи страны. Она позволяет работать удаленно, проводить учет коллекции, описание вещей, поэтому все хранители работали дома, со съемкой, атрибуцией, описанием коллекции. На новом витке ведется учет коллекции, с учетом всех новых требований, и с каждым шагом совершенствуется, становясь ближе к установленным нормам в этой области.
Планируется ли возможность виртуальной визуализации коллекции?
Мы с коллегами давно обсуждаем эту тему. Очень бы хотелось на базе нашей коллекции сделать проект «Сердце русской культуры», где мы разработали огромное количество квестов и экскурсий для той ниши, которую выбрали, это как раз молодежь. Чтобы через этот проект молодые люди учились пониманию уникальности русской культуры и любви к ней. Мы проводили интервью, изучали запросы этой ниши и многое для себя почерпнули – что знают или не знают и что интересно для этой аудитории. А особенно в связи с нашими новыми открытиями и атрибуциями нам бы очень хотелось, чтобы это получило больший резонанс. Это наша мечта!
Не без помощи преподобного Сергия, разумеется. Особенно последний случай с сандалиями преподобного стал для нас ярким тому подтверждением. Сандалии запросил у нас город Самара на выставку в прошлом году, и мы очень переживали, потому что это другая климатическая зона, а они никогда не покидали стен Лавры. Пригласили реставраторов – людей, которые открывали знаменитый некрополь Вознесенского монастыря в Московском Кремле, то есть тех, кто знает, как выглядит кожа XIV века. Они точно подтвердили, что это XIV век, и сейчас забрали на реставрацию. Чудо!
Участвует ли коллекция Церковно-археологического кабинета в выездных мероприятиях, выставках? Кто курирует внутренние вопросы музейной работы?
Выезжаем часто, много, но есть реликвии, которые нежелательно выносить. Особенно чувствительна к внешним изменениям кожа, которой ни много ни мало около семи веков. В случае с сандалиями преподобного наш директор сделал большое дело: нашел благодетелей для того, чтобы сделать специальную капсулу для сандалий. Теперь им обеспечена постоянная влажность, требуемый микроклимат.
Церковно—археологический кабинет – это уникальное по своему богатству и культурной значимости собрание, насчитывающее свыше 20 тысяч единиц экспонатов.
Официально владельцем музея является МДА. Всю внутреннюю деятельность – участие в выставках, ремонтные, реставрационные работы – курирует директор Антон Сергеевич Новиков.
